Зимой три года назад я шла на остановку, говорила по телефону, подскользнулась и ударилась затылком об лёд. В больнице мне поставили диагноз: сотрясение и микрокровоизлияние. С этого момента вся моя жизнь разделилась на период до травмы и после.

Впервые в жизни я столкнулась с потерей памяти. Как-то раз я встала утром и не смогла вспомнить, в каком месяце родилась, хотя помнила число и год. Мне стало страшно, и я побежала проверять дату в соцсетях. Провалы в памяти продолжались. В основном они касались каких-то мелких вещей: например, я считаю до четырёх, а какая цифра идёт дальше - понять не могу. В транспорте могу забыть, куда и зачем еду. Иногда я даже забывала, что у меня дома живёт кот. Через некоторое время память возвращалась. В больнице сказали, что такое может быть от удара. А позже пришла ещё одна беда – на фоне сотрясения оторвалась сетчатка глаза, и я на 10 дней потеряла зрение. Мне сделали операцию, после чего пришлось засесть дома на месяц.

После операции моими спутниками стали мигрень, бессонница и ночные кошмары. Жуткие комары. Я совсем перестала спать. В тот период я начала чувствовать, что у меня уже съезжает крыша. У меня начались истерики - настоящие, с битьем посуды и паникой. Я рада, что тогда жила одна, и близкие меня не видели. В реальной жизни истерика выглядит очень страшно, это совсем не похоже на киношную секси-психопатку Харли Квин, которая смеется и раскачивается на качелях. На самом деле ты тупо трясешься где-то в углу, измазанная в блевотине. Меня стали мучать навязчивые страхи: я боялась оставаться дома одна, мне казалось, что ночью кто-то может залезть в квартиру. В общем, я обратилась к психиатру. Уже не помню, какой

диагноз мне поставили: что-то вроде "острое депрессивное расстройство на фоне реакции на наркоз". И прописали антидепрессанты и транквилизаторы.

Когда я начала пить таблетки, мне действительно стало легче: точнее, просто стало на всё пофиг. Наконец-то я смогла нормально засыпать! Я должна была пропить лекарства месяц, но в какой-то момент не смогла остановиться. В итоге я пропила транки почти полгода. Один раз я даже подделала рецепт, чтобы их купить. Как только я чувствовала малейшую тревогу, то сразу пила таблетку и ложилась спать. При этом моя депрессия никуда не ушла, а только расширилась. Я перестала двигаться, думать и вообще что-то делать. Я чувствовала, что опускаюсь на дно. Позже я всё-таки смогла найти в себе силы, слезть с таблеток и вылечить мигрень. Провалы стали редкими: 1 или 2 раза в год.

Алиса*, сценарист

Депрессия и провалы в памяти

Во время лечения я стала часто задумываться о своей жизни. Раньше я работала в офисе, но это было совершенно не моё. Если честно, вообще не представляю, что я там забыла. Я вспомнила, что когда ослеп глаз, первой моей мыслью было: "А как же я теперь смогу писать?". Я поняла, что хочу всё бросить и вплотную заняться творчеством. Мне кажется, что все мои проблемы были для меня как будто знаком. Раньше я пыталась закрыться от самой себя и от мира, поэтому вселенная как будто сказала мне: ну, получай, что ты хочешь! Не хочешь видеть этот мир - я покажу тебе, какого это.

Депрессия способна раздавить тебя: как только ты дашь ей себя поглотить, вернуться назад будет очень-очень сложно. Именно творчество не дало мне потонуть в потоке негатива. Хотя иногда писать было так тяжко, сил не было совсем. Но даже в эти периоды я каждый день старалась писать по строчке, потому что понимала, что иначе вообще ничего не напишу. Вот эта двойственность на самом деле здорово мотивирует. Депрессия и провалы в памяти открыли для меня новый спектр эмоций: я добавила щепотку маргинальности в свои произведения, у них появился шарм. А ещё депрессия помогает писать сказки. У этого с первого взгляда парадокса есть вполне логичное объяснение. В сказках всё предельно ясно: вот добро, вот зло. Ты уходишь в этот простой мир и своими руками делаешь его таким, каким хочешь.

Мне очень помог психолог из Питера: зовут его Сергей Казанский, он человек творческий и отлично меня понял. Сейчас, когда опять накатывает депрессия, или как я это называю, «шумит червоточина», то я пытаюсь почувствовать себя "здесь и сейчас". Это помогает. Ещё занимаюсь медитацией и спортом. Я почти справилась со всеми трудностями, хотя недавно у меня вновь произошёл провал в памяти - впервые за 1,5 года. Это немного пугает.

Мои проблемы начались ещё в детстве: если я катался на велосипеде во дворе и делал петлю вокруг дома, то обязательно старался сделать ещё одну в обратную сторону - чтобы не случилось что-нибудь плохое. Что конкретно, я тогда не представлял, просто было ощущение, что я должен это сделать. С возрастом мои страхи усилились и приобрели реальные формы. Например, если я смотрел на какого-то человека и вдруг думал о смерти, меня начинал преследовать страх, что теперь этот человек умрёт. Как будто мои мысли могли сбыться. При этом я прекрасно понимал, что навредить кому-то одной лишь мыслью невозможно. Однако в этом понимании существовала какая-то невидимая брешь, из которой фонтаном бил иррациональный страх: "А вдруг?!!". ОКР пробивает любую логику, с ним невозможно справиться доказательствами, фактами и так далее. Страхи просто сами прут из твоей головы, и ты автоматически воспринимаешь их серьёзно, даже если понимаешь всю их бредовость. И ничего не можешь с этим поделать.

Иван*, журналист

Навязчивые мысли (обсессивно-компульсивное расстройство, ОКР)

Чтобы избавиться от потока беспокойства, человек начинает придумывать защитные ритуалы. Хотя на самом деле они рождаются сами собой. Например, ты думаешь: "Я сегодня не буду есть ничего сладкого, и мои страхи не исполнятся". Не выполнишь ритуал - тебя начнёт преследовать предчувствие, что твои страхи всё-таки могут сбыться. Уйти от этих переживаний невозможно - даже в самые яркие моменты жизни ты будешь ходить с хмурым лицом и бесконечно думать, думать, думать… Люди с ОКР ежедневно тонут в огромном количестве ритуалов, противостоять им крайне трудно.

Через какое море стыда и позора мне пришлось пройти из-за ОКР, сейчас даже вспоминать жутко. Несколько лет я вообще был практически недееспособен. Я тогда работал в офисе, постоянно опаздывал на работу и заваливал самые простейшие задания - типа распечатать и подписать у руководителя документ. Огромную часть моего времени занимали ритуалы, не выполнить которые казалось невозможным. Я совершал кучу нелепых и бессмысленных поступков - типа произнести в разговоре одну и ту же фразу трижды, в течение пяти минут пять раз зайти в комнату и так далее. Я бесконечно мыл руки - это ещё одна фишка окрщиков, про неё можно наговорить на отдельную статью. От постоянного мытья мои кисти стали белыми, с небольшим налётом мыла.

С детства я хотел стать писателем, да и вообще интересовался искусством и философией. Но болезнь сильно ограничивала меня и в этом. Например, если я пытался написать какой-то рассказ, то не мог начать его со страхами в голове. Мне казалось, что тогда всё, что я напишу, будет способствовать их исполнению. А засесть за работу с "чистой" головой очень сложно - когда пытаешься сделать это специально, беспокойство только нарастает, и поток страхов усиливается. В конечном итоге ты просто выматываешься, заходишь в тупик и бросаешь всё. Так у меня скопилась куча недописанных рассказов.

Но в чём-то ОКР, возможно, и помогает. Например, когда ты по много раз совершаешь бессмысленные действия или просто часами смотришь в стену, стараясь совладать с бурей беспокойства внутри - это действительно даёт возможность нестандартно взглянуть на ситуацию. Или ещё момент: сейчас, когда я пишу статьи, ОКР часто "запрещает" мне использовать какие-то отдельные слова. Я начинаю подбирать синонимы, что бывает совсем не просто, и это здорово прокачивает навыки писания. А ещё в творчестве важно настроение. Когда ты загнан в угол, измучен бесконечными страхами, мыслями и ритуалами - это реально помогает раскрыться. Внутренний надрыв часто стимулирует наши мыслительные и творческие способности. Так уж устроен человек. Но, поверьте, даже всё это вместе взятое - довольно слабое утешение, если ты с трудом выполняешь бытовые вещи вроде завязывания шнурков.

Пытаясь избавиться от ОКР, я прошёл много психиатров, много каких таблеток пропил, но всё было бесполезно или в лучшем случае малоэффективно. В какой-то момент болезнь так меня утомила, страхов стало так много в моей жизни, что я "сбросил" большую часть из них. Это было сложно, но как-то я смог убедить себя не бояться и не выполнять ритуалы. Конечно, окончательно ОКР никуда не ушло. Быстро появились новые страхи. Но я давно осознал, что на самом деле выбора нет: либо ты хоронишь себя в этом, либо борешься, и тогда у тебя появляется шанс прожить свою жизнь так, как ты сам этого хочешь.

Иногда мне кажется, что без ОКР моя жизнь действительно может лишиться какого-то компонента, стимулирующего творчество. Ведь журналист - вполне себе творческая профессия. Однако в периоды, когда я пытался бороться с болезнью и игнорировал навязчивости, никаких спадов в работе не замечал. К тому же какие бы классные идеи не приходили в твою голову, ОКР всё равно не даст полностью их реализовать: в какой-то момент ты просто утонешь в ритуалах и не сможешь больше ничего сделать.

Это началось в 2017 году - где-то в январе-феврале. Я проснулась ночью и почувствовала неконтролируемый страх. Первая мысль была: "Что происходит?". Паническая атака - это когда тебе без причины становится дико страшно, ты начинаешь задыхаться, всё вокруг кажется нереальным. Ты думаешь, что вот-вот потеряешь сознание и умрёшь. В среднем приступ длится 10-15 минут. В такие моменты человек себя не контролирует, забивается в угол. Если атака происходит в людном месте - ему хочется убежать.

Ольга*, художник по бодиарту

Панические атаки

В первый раз я как-то слабо отреагировала. Подумала: "Ну мало ли, бывает". Однако атаки стали повторяться: сначала раз в день, потом - по несколько раз в день. Вообще, для меня всё это было большим удивлением: я ведь не первый год занимаюсь йогой, медитирую и умею сохранять спокойствие. А тут бац - и такое. Приступы происходили и дома, и на работе. Я не понимала, что со мной творится, мне было очень страшно. К тому же поведение человека при атаке вызывает у окружающих закономерные вопросы. Например: мы с мужем смотрим кино, и тут мне становится плохо. Я встаю и молча ухожу на улицу, потому что мне срочно нужно на воздух. А он ничего не понимает. Муж решил, что я специально всё это делаю, чтобы с ним расстаться. Ещё во время панических атак происходит мощный выброс адреналина, поэтому между приступами эмоциональное состояние ухудшается. Мир кажется полнейшим тленом. В конце-концов у меня появилось стойкое ощущение, что я на дне.

Сейчас я уже догадываюсь, почему всё это произошло. Причины панических атак - это огромный клубок проблем, который надо распутывать. Например, мы с мужем живём вместе уже пять лет, а детей у нас нет. И все спрашивают: "Когда?". Ну, знаете, все эти разговорчики: "а часики-то тикают" и так далее. При этом никого не интересует, чего я сама хочу от жизни. Я очень переживала из-за этого, но молчала - это, кстати, тоже причина. А пусковым механизмом стала поездка в Питер: мне там так понравилось, что, когда я вернулась в свою провинцию, у меня как будто пропал смысл жизни.

Я решилась пойти к врачу. Меня направили к психиатру, но наше общение как-то не задалось: меня встретила взрослая тётенька, которая всю жизнь проработала в психиатрической лечебнице. Помню, как сидела со списком таблеток, которые она мне выписала, и думала, пить их или нет, ведь от них много побочных эффектов. Но всё-таки решила пойти другим путём и нашла психолога. По её совету я стала каждое утро прописывать в тетради по 10 благодарностей и стремилась довести их число до 100. Это было очень сложно, потому что ничего хорошего в своей жизни я тогда действительно не видела. Я писала "спасибо" за свет в квартире, за воду, за зимние ботинки. Я писала и ревела, потому что мне совершенно не хотелось этого делать. Мне хотелось лечь и лежать. Ещё психолог сказала, что самое лучшее в такой момент - не планировать что-то, а начать жить прямо сейчас. Делать какие-то маленькие дела, пусть даже ты находишься в состоянии, когда у тебя руки-ноги трясутся. В итоге я стала нагружать себя творческой работой.

Оказалось, что творчество является эффективным способом ухода от проблем: оно позволяет не думать о плохом. Когда ты делаешь какую-то рутинную работу вроде глажки или мытья посуды, дурные мысли ещё лезут в голову, но если ты занимаешься творческим проектом - он поглощает тебя полностью. С одной стороны, панические атаки здорово вредили и этой стороне жизни: было много случаев, когда я не могла что-то сделать или куда-то пойти из-за них. С другой стороны, парадоксальным образом они дали мне мощнейший толчок. Я так боялась навсегда остаться во всей этой заднице или оказаться в психушке, что решила прыгнуть выше головы и отправиться на всемирный конкурс по бодиарту. Пусть я и не заняла там первое место, но оказалась где-то в середине списка, что тоже неплохо.

Примерно через полгода усиленной работы над собой панические атаки ушли. Сейчас я чувствую себя нормально, хотя депрессия иногда всё же подкатывает. Я продолжаю прописывать благодарности, делаю физические упражнения - это мне очень помогает. Знаю, что если отпущу себя, проблемы могут вернуться. А ещё я очень благодарна своему мужу, который вовремя смог понять и поддержать меня.

Что касается творчества, то 2017 год стал для меня самым продуктивным в этом плане: за него я сделала больше, чем за последние три года вместе взятые, хотя чувствовала себя очень и очень плохо. Участие в конкурсе помогло мне выйти на совершенно новый уровень. В другой ситуации я вряд ли бы решилась выступить на мероприятии такого класса, но постоянный стресс вытолкнул меня из зоны комфорта, и волей-неволей пришлось грести вперёд.

*Все имена изменены